Такой вот парадокс: Мы совершаем подвиги для тех, кому до нас нет никакого дела, а любят нас те, кому мы нужны и без всяких подвигов…(с)
Пока Златка сопит на диване, напишу о родах, логичней как-то с них начать. Рассказ подробный, хочется записать все мои ощущения и чувства, на память так сказать. Поэтому слабонервным, впечатлительным не читать - авось опять какую-то бяку усмотрите и будете ныть, что я нехорошая, реалистично все описываю. Пост будет дополнятся по мере написания - хочу собрать воедино и рассказ о самих родах, и о первых послеоперационных буднях, о совместном пребывании.
про роды
Итак.. Плановое кесарево нам поставили на 4 марта - ибо 3го уже все плановые были забиты. Ориентировочное время - 12 часов. Как я писала, за два дня до этого у меня ночью начались схватки, причем настоящие, не треники, с промежутком в 5 мин. Схватки начались, продолжались около 3-4 часов, а потом внезапно прекратились. Причем Златка тоже перестала шевелится. Утром, на обходе, я сказала об этом. Сердечко послушали - билось, меня отправили на КТГ, которое показало начальное страдание плода. После этого в меня влили глюкозу, что-то укололи и отпустили с миром. На следующий день доча стала немного побольше шевелится, КТГ показало хороший результат и все успокоились и стали ждать планового КС.
Так вот, 3го мне запретили есть и пить с 8ми часов вечера, причем медсестры в этом переусердствовали, т.к. оказывается, на ночь я еще могла спокойно побаловать себя чайком с чем-нибудь легким. Ночью я таки не выдержала и немного попила, ибо вместе с голодом терпеть еще и дикую жажду было невыносимо. На ночь мне предложили димедрол, но я отказалась, для виду выпив успокоительного. Как ни странно, я не нервничала.
Наступило утро. Погода была прекрасная - пели птички, ярко светило солнышко, было великолепно, особенно если вспомнить стоявшие перед этим пасмурные деньки. Соседки по палате даже немного позавидовали такой погоде. С утра меня все мучали одним и тем же вопросом - волнуюсь ли я. Стоит мне повернутся, тихонько покряхтеть от боли в костях, вздохнуть, как тут же слышилось сочувственное - волнуешься, да?. Ответ всегда был одним - я не волнуюсь, я жрать хочу! Ибо к этому времени есть уже не хотелось, хотелось именно ЖРАТЬ. Доча усиленно требовала питания, переодически подпинывая мой бедный желудок. Девчонки стеснительно отворачивались, когда кушали, я смотрела на них волком))) Операция моя, как назло, откладывалась - экстренное кесарево. Сказали, что ближе к часу мной займутся. Я от расстройства подремать легла, своим сказала, чтоб раньше часу не дергались. Только начала засыпать - меня окликают. Рядом со мной стоит медсестра с пеленкой в руках. Я, удивленно - что, уже?? Она смеется, говорит, а чего тянуть?. Сообщить никому не успела - меня торопили. Раздели, закутали в пеленку, потом одели на ноги что-то типа холщовых мешочков до середины икр. Влили в рот какую-то бяку, от чего язык немного онемел и говорить было тяжеловато. Поставили мочевой катетер, повезли в операционную, положили на стол. Пришел анестезиолог, велел перевернутся на бок и поджать колени к груди. Вот тут-то меня и пробило - я испугалась. Осматриваю операционную и боюсь, волнуюсь. Поза и так с моим пузом не особо удобная мягко говоря, приходилось немного напрягатся, так меня еще и от страха трясти начало! Лежу, трясусь как зайчишка, стыдно, а перестать не могу. Вставили катетер в вену, анестезиолог смазал спинку какой-то дрянью, от чего у меня сину немного покололо как иголочками (особенно неприятны были эти иголочки в районе промежности), потом мне сделали укольчик в спину и прикрепили катетер. Анестезия действовала незаметно - ноги не так вдруг отнялись, это был плавный процесс и в один прекрасный момент я обнаружила, что как я не напрягаюсь, а пошевелить пальцами я не могу... Один из самых страшных моментов за всю операцию - после постановки катетера анестезиолог заорал где же врачи. Я думала, у меня сердце из груди выскочит, ведь если он так орет, значит случилось что-то не так, он что-то не то сделал или мой организм как-то не так прореагировал. Оказалось, что он просто торопил их, ведь анестезия уже пошла, чтоб они все успели. Меня отгородили шторкой от моего брюха, руки и ноги привязали в распятом положении, подсоединили аппараты, чтоб смотрели за моим состоянием.. Ног я не чувствовала, но у меня было дикое желание согнуть их в коленях. Операция началась. Анестезиолог что-то говорил, пытаясь меня отвлечь, но я отвечала неохотно, была вся погружена в себя. такое сосредоточение было.. Даже к коротким переговорам врачей не прислушивалась. Через некоторое время, после короткой фразы "ну, с Богом", я почувствовала, что внизу что-то раскачивается, следом - громкое ПЛЮХ (как если уронить целлофановый пакет с водой с высокого этажа) и громкий, немного хрипловатый крик нашей дочери. Честно, я не смогла удержать слез.. Горло перехватило и лишь слезы катились по щекам.. Дочку сразу унесли, врачи радостно-успокаивающе бормотали, что ей сейчас совершат первый туалет и принесут мне показать. Воды были зеленоватые - не болото, но все же не идеал. А я лежала и голова даже немного кружилась от эйфории и счастья...
Зашла медсестра - муж мой звонит, медсестра интересовалась, что передать. Из всех обуявших меня чувств я смогла слепить всего одну фразу - все хорошо. Оперирующий меня врач улыбнулась и велела медсестре дать мне трубку, чтоб я сама лично поговорила. Обрадовала мужа, он сказал, что всем позвонит и сообщит. Как потом он мне рассказал, он звонил мне пораньше часа, чтоб узнать, как дела, но не дозвонился и набрал отдел паталогии, где ему и сообщили, что я рожаю Тогда он позвонил в родильное отделение и медсестра пошла поинтересоватся, что да как.
Через 15 минут мне в первый раз показали дочурку. Эти минуты казались мне вечностью.. Когда ее увидела - опять не смогла сдержать радостных слез - что этот крохотный человечек недавно был во мне, пинался слушал песенки наших кошек, икал... Дочка с первого взгляда была похожа на Славку)) Ее приложили к груди, сообщили, что с ней все в порядке, весит 3 кг и рост у нее 51 см.
Остаток операции у меня было легкое чувство нетерпения - типа, все что надо делали, так что можно и заканчивать поскорей, чего тянуть? В некоторые моменты чувствовала себя потрошеной селедкой, когда они поднимали части меня и заглядывали, все ли они вычистили. Анестезиолог понял, что его разговоры мне не нужны и лишь порой что-то бухтел. А я закрыла глаза и отдала себя волнам приливающего счастья и покоя...
Ну вот, операция и закончена. Врач сделала последние стежки, меня оставили немного полежать, пока не привезут каталку. руки наконец освободили, а то плечо у меня затекло в неудобном положении и сильно болело.
Хорошо запомнилось, как меня везли по коридору их родблока в послеоперационную палату. Яркое солнце. И чувство бесконечного счастья. Врачи шутили, что очень рады, что я такая миниатюрная - легче перекладывать...
В палате я была четвертой - трем девочкам сделали кесарево раньше, чем мне и четветрая - у нее уже был второй послеоперационный день. Нам сказали, что в полпятого принесут еще раз детей показать. До этого времени мы лениво переговаривались, я сообщила родственникам, что все ссо мной хорошо. Когда принесли детей - боль прошла мгновенно, даже в растянутом плече. Златку положили рядом со мной и она лежала и вниме\ательно изучала меня своими умненькими глазками. Потом быстро приходили муж со свекровью - нашлись знакомые, которые "леваком" их быстро пропустили меня повидать и дочку. Помню счастливые глаза мужа. Мы тогда ничего друг другу не сказали, нам и не нужны были слова...
В первый день лично я боли почти не ощущала - все было на эйфории, я практически целый день лежала и улыбалась до ушей...
первые послеоперационные дни
Первый день, как я уже говорила, был наполнен солнечным светом, радужными мечтами, улыбками и позитивом. Начитавшись о кесареве, я решила себя особо не жалеть. Из соседок по палате меня прокесарили последнюю. Акушерочка объяснила, что как только отойдут после эпидуралки ноги, надо шевелить попой, чтоб кровь вытекала, а через 8 часов попытатся перевернутся на бок. Как только ножки отошли, я стала потихоньку делать упражнение - поднимать нимножко попу и опускать. Больно, конечно, обезбаливание не гипер-сильно действует, но вполне терпимо для меня. Я и худшую боль знавала, хотя бы в последние недели беременности, с обострившимся воспалением лонных костей. Одна соседка по палате "старожилка" - у нее пошел второй послеоперационный день, она нам объясняла многое. Через несколько часов после того, как мои ноги вернулись ко мне, я решила не дожидатся условленных 8ми часов. Собралась морально с силами и стала потихоньку переворачиватся, ухватившись за тумбочку. Дыхание перехватило, семь потов сошло, но я чувствовала себя победительницей. Лежать на боку было странно. Уж не знаю почему, но было ощущение, что по моим ребрам прошелся слон. Полежав так немного, я решила, что все-таки на спине мне удобней и с чистой совестью перекатилась обратно. После операции мне разрешали только пить обычную воду без газа. Вечером нам поменяли простынки под попами и между ног (под простынками мы еще лежали голые), подмыли, вкололи укольчики. Большую часть ночи я не спала - не только из-за впечталнений, но и из-за того, что в палате было душно, дверь в коридор открыта, а ночь там выдаась беспокойная - шумели, носились, да и свет мешал. Но наконец, сон сморил и меня...
Второго дня я втайне немного побаивалась - он самый тяжелый из первых трех дней. Предстояли свершения в виде хотьбы и клизмы. Роздыху я опять решила себе не давать. Утром пришли и сняли мочевые катетеры, опять сделали уколы, поставили капельницы. Мне не повезло больше всех - у меня назначений на капельницы было почти в два раза больше, чем у остальных. Антибиотик очень болючий, еще какой-то препарат вызывает сокращения матки (нам его поставили быстро, так что получились почти схватки), еще куча всякого. После капельниц пришла медсестра - помочь нам сесть и нарядить в наши рубашечки. Я от помощи отнекивалась, но она настояла. Когда села, аж в глазах почернело - было ощущение, что на меня свалился тяжеленный мешок. Обливаясь потом, делая мелкие-мелкие вдохи-выдохи, я сидела, привыкая к состоянию. Было похоже, что я угодила под пресс. Дрожащей рукой протянулась к термосу, налила себе куриного бульончика, принесенного родственниками, обжигаясь, хлебнула. Вроде полегчало. Выпила всю чашку. Жить стало гораздо лучше. Подумав, выпила вторую чашку. Я решила упрямо не ложится, как соседки, а сидеть до тех пор, пока не накоплю сил на то, чтоб встать. Посидев еще минут с 20, я придерживаясь все за ту же спасительную тумбочку, встала. Ноги постыдно дрожали, голова кружилась, опять пришло чувство пресса. Постояв секунд 30 я села. Ложится, как и прежде, не хотела - это было делом чести уже. Соседки по комнате осилили только немного посидеть - и уже снова валялись в постели, не понимая, почему я себя мучаю. Выпила еще бульончика и решила, что созрела для небольшого похода. Встать было уже чуть полегче. Первые шаги были действительно как самые первые в жизни. Из комнаты для начала, решила не выходить, сделала небольшой круг по ней. Опять села. было ощущение, что я не 10 шагов прошла, а КАМАЗ из канавы на себе вытаскивала. В этот раз я отдыху дала себе поменьше. Подкрепившись бульоном, я пошла в коридор. После душной палаты там было восхитительно прохладно. Со стороны, чувствую, я смотрелась великолепно - сутулая от боли, еле ковыляющая. Удовлетворившись результатом, я позволила себя немного полежать, восстановить силы. Пришла санитарочка - делать клизмы. Я вызвалась первой - из соседок еще мало кто пробовал ходить, да и хотелось быстрей отмучится. Вот клизма оказалась самым страшным испытанием. Пока я устроилась на узенькой кушеточке, я была уже вся мокрая как мыша, от боли и дурноты. А когда стали делать клизму... Внутренности распирало и это очень больно отзывалось во всем теле, казалось, что я лопну. Я лежала и молилась, чтоб мне не хлопнутся позорно в обмороки смочь самой встать. Встала. И сделала все дела, и вышла сама. Правда, после этого предпочла поспать - надо было силы копить. В полпятого мы совместно доковыляли д детского отделения, посмотреть на наших детей. Я опять держала Златку и опять не было боли. Обратно мы ковыляли куда уверенней, обмениваясь впечатлениями. Вечером я даже сходила, совершила все гигиенические процедуры и счастливая завалилась спать - день оказался не такой уж и страшный, к тому же я была горда за себя.
На третий день я с утра пошла в соседнеее крыло - мыть голову. Ходить было уже легче, сутулилась я не так сильно. В этот день я смогла наконец-то поесть что-то посущественней пустого бульона - легкий супчик, мясное суфле. Старалась побольше ходить. Ноги отекли - как сказала врач, из-за нехватки белка после операции. Вечером я не выдержала голода и на свой страх и риск сожрала шоколадку целиком. Кишки долго бурчали, думали, но пищу все-таки приняли. Третий день ознаменовался еще и тем, что это был последний день антибиотиков и обезбаливания - на завтра мы уже могли кормить наших детей. От обезболивания на ночь я отказалась - мне было не так уж и больно, а если б ночью что-то побеспокоило, я могла б позвать медсестру.
про роды
Итак.. Плановое кесарево нам поставили на 4 марта - ибо 3го уже все плановые были забиты. Ориентировочное время - 12 часов. Как я писала, за два дня до этого у меня ночью начались схватки, причем настоящие, не треники, с промежутком в 5 мин. Схватки начались, продолжались около 3-4 часов, а потом внезапно прекратились. Причем Златка тоже перестала шевелится. Утром, на обходе, я сказала об этом. Сердечко послушали - билось, меня отправили на КТГ, которое показало начальное страдание плода. После этого в меня влили глюкозу, что-то укололи и отпустили с миром. На следующий день доча стала немного побольше шевелится, КТГ показало хороший результат и все успокоились и стали ждать планового КС.
Так вот, 3го мне запретили есть и пить с 8ми часов вечера, причем медсестры в этом переусердствовали, т.к. оказывается, на ночь я еще могла спокойно побаловать себя чайком с чем-нибудь легким. Ночью я таки не выдержала и немного попила, ибо вместе с голодом терпеть еще и дикую жажду было невыносимо. На ночь мне предложили димедрол, но я отказалась, для виду выпив успокоительного. Как ни странно, я не нервничала.
Наступило утро. Погода была прекрасная - пели птички, ярко светило солнышко, было великолепно, особенно если вспомнить стоявшие перед этим пасмурные деньки. Соседки по палате даже немного позавидовали такой погоде. С утра меня все мучали одним и тем же вопросом - волнуюсь ли я. Стоит мне повернутся, тихонько покряхтеть от боли в костях, вздохнуть, как тут же слышилось сочувственное - волнуешься, да?. Ответ всегда был одним - я не волнуюсь, я жрать хочу! Ибо к этому времени есть уже не хотелось, хотелось именно ЖРАТЬ. Доча усиленно требовала питания, переодически подпинывая мой бедный желудок. Девчонки стеснительно отворачивались, когда кушали, я смотрела на них волком))) Операция моя, как назло, откладывалась - экстренное кесарево. Сказали, что ближе к часу мной займутся. Я от расстройства подремать легла, своим сказала, чтоб раньше часу не дергались. Только начала засыпать - меня окликают. Рядом со мной стоит медсестра с пеленкой в руках. Я, удивленно - что, уже?? Она смеется, говорит, а чего тянуть?. Сообщить никому не успела - меня торопили. Раздели, закутали в пеленку, потом одели на ноги что-то типа холщовых мешочков до середины икр. Влили в рот какую-то бяку, от чего язык немного онемел и говорить было тяжеловато. Поставили мочевой катетер, повезли в операционную, положили на стол. Пришел анестезиолог, велел перевернутся на бок и поджать колени к груди. Вот тут-то меня и пробило - я испугалась. Осматриваю операционную и боюсь, волнуюсь. Поза и так с моим пузом не особо удобная мягко говоря, приходилось немного напрягатся, так меня еще и от страха трясти начало! Лежу, трясусь как зайчишка, стыдно, а перестать не могу. Вставили катетер в вену, анестезиолог смазал спинку какой-то дрянью, от чего у меня сину немного покололо как иголочками (особенно неприятны были эти иголочки в районе промежности), потом мне сделали укольчик в спину и прикрепили катетер. Анестезия действовала незаметно - ноги не так вдруг отнялись, это был плавный процесс и в один прекрасный момент я обнаружила, что как я не напрягаюсь, а пошевелить пальцами я не могу... Один из самых страшных моментов за всю операцию - после постановки катетера анестезиолог заорал где же врачи. Я думала, у меня сердце из груди выскочит, ведь если он так орет, значит случилось что-то не так, он что-то не то сделал или мой организм как-то не так прореагировал. Оказалось, что он просто торопил их, ведь анестезия уже пошла, чтоб они все успели. Меня отгородили шторкой от моего брюха, руки и ноги привязали в распятом положении, подсоединили аппараты, чтоб смотрели за моим состоянием.. Ног я не чувствовала, но у меня было дикое желание согнуть их в коленях. Операция началась. Анестезиолог что-то говорил, пытаясь меня отвлечь, но я отвечала неохотно, была вся погружена в себя. такое сосредоточение было.. Даже к коротким переговорам врачей не прислушивалась. Через некоторое время, после короткой фразы "ну, с Богом", я почувствовала, что внизу что-то раскачивается, следом - громкое ПЛЮХ (как если уронить целлофановый пакет с водой с высокого этажа) и громкий, немного хрипловатый крик нашей дочери. Честно, я не смогла удержать слез.. Горло перехватило и лишь слезы катились по щекам.. Дочку сразу унесли, врачи радостно-успокаивающе бормотали, что ей сейчас совершат первый туалет и принесут мне показать. Воды были зеленоватые - не болото, но все же не идеал. А я лежала и голова даже немного кружилась от эйфории и счастья...
Зашла медсестра - муж мой звонит, медсестра интересовалась, что передать. Из всех обуявших меня чувств я смогла слепить всего одну фразу - все хорошо. Оперирующий меня врач улыбнулась и велела медсестре дать мне трубку, чтоб я сама лично поговорила. Обрадовала мужа, он сказал, что всем позвонит и сообщит. Как потом он мне рассказал, он звонил мне пораньше часа, чтоб узнать, как дела, но не дозвонился и набрал отдел паталогии, где ему и сообщили, что я рожаю Тогда он позвонил в родильное отделение и медсестра пошла поинтересоватся, что да как.
Через 15 минут мне в первый раз показали дочурку. Эти минуты казались мне вечностью.. Когда ее увидела - опять не смогла сдержать радостных слез - что этот крохотный человечек недавно был во мне, пинался слушал песенки наших кошек, икал... Дочка с первого взгляда была похожа на Славку)) Ее приложили к груди, сообщили, что с ней все в порядке, весит 3 кг и рост у нее 51 см.
Остаток операции у меня было легкое чувство нетерпения - типа, все что надо делали, так что можно и заканчивать поскорей, чего тянуть? В некоторые моменты чувствовала себя потрошеной селедкой, когда они поднимали части меня и заглядывали, все ли они вычистили. Анестезиолог понял, что его разговоры мне не нужны и лишь порой что-то бухтел. А я закрыла глаза и отдала себя волнам приливающего счастья и покоя...
Ну вот, операция и закончена. Врач сделала последние стежки, меня оставили немного полежать, пока не привезут каталку. руки наконец освободили, а то плечо у меня затекло в неудобном положении и сильно болело.
Хорошо запомнилось, как меня везли по коридору их родблока в послеоперационную палату. Яркое солнце. И чувство бесконечного счастья. Врачи шутили, что очень рады, что я такая миниатюрная - легче перекладывать...
В палате я была четвертой - трем девочкам сделали кесарево раньше, чем мне и четветрая - у нее уже был второй послеоперационный день. Нам сказали, что в полпятого принесут еще раз детей показать. До этого времени мы лениво переговаривались, я сообщила родственникам, что все ссо мной хорошо. Когда принесли детей - боль прошла мгновенно, даже в растянутом плече. Златку положили рядом со мной и она лежала и вниме\ательно изучала меня своими умненькими глазками. Потом быстро приходили муж со свекровью - нашлись знакомые, которые "леваком" их быстро пропустили меня повидать и дочку. Помню счастливые глаза мужа. Мы тогда ничего друг другу не сказали, нам и не нужны были слова...
В первый день лично я боли почти не ощущала - все было на эйфории, я практически целый день лежала и улыбалась до ушей...
первые послеоперационные дни
Первый день, как я уже говорила, был наполнен солнечным светом, радужными мечтами, улыбками и позитивом. Начитавшись о кесареве, я решила себя особо не жалеть. Из соседок по палате меня прокесарили последнюю. Акушерочка объяснила, что как только отойдут после эпидуралки ноги, надо шевелить попой, чтоб кровь вытекала, а через 8 часов попытатся перевернутся на бок. Как только ножки отошли, я стала потихоньку делать упражнение - поднимать нимножко попу и опускать. Больно, конечно, обезбаливание не гипер-сильно действует, но вполне терпимо для меня. Я и худшую боль знавала, хотя бы в последние недели беременности, с обострившимся воспалением лонных костей. Одна соседка по палате "старожилка" - у нее пошел второй послеоперационный день, она нам объясняла многое. Через несколько часов после того, как мои ноги вернулись ко мне, я решила не дожидатся условленных 8ми часов. Собралась морально с силами и стала потихоньку переворачиватся, ухватившись за тумбочку. Дыхание перехватило, семь потов сошло, но я чувствовала себя победительницей. Лежать на боку было странно. Уж не знаю почему, но было ощущение, что по моим ребрам прошелся слон. Полежав так немного, я решила, что все-таки на спине мне удобней и с чистой совестью перекатилась обратно. После операции мне разрешали только пить обычную воду без газа. Вечером нам поменяли простынки под попами и между ног (под простынками мы еще лежали голые), подмыли, вкололи укольчики. Большую часть ночи я не спала - не только из-за впечталнений, но и из-за того, что в палате было душно, дверь в коридор открыта, а ночь там выдаась беспокойная - шумели, носились, да и свет мешал. Но наконец, сон сморил и меня...
Второго дня я втайне немного побаивалась - он самый тяжелый из первых трех дней. Предстояли свершения в виде хотьбы и клизмы. Роздыху я опять решила себе не давать. Утром пришли и сняли мочевые катетеры, опять сделали уколы, поставили капельницы. Мне не повезло больше всех - у меня назначений на капельницы было почти в два раза больше, чем у остальных. Антибиотик очень болючий, еще какой-то препарат вызывает сокращения матки (нам его поставили быстро, так что получились почти схватки), еще куча всякого. После капельниц пришла медсестра - помочь нам сесть и нарядить в наши рубашечки. Я от помощи отнекивалась, но она настояла. Когда села, аж в глазах почернело - было ощущение, что на меня свалился тяжеленный мешок. Обливаясь потом, делая мелкие-мелкие вдохи-выдохи, я сидела, привыкая к состоянию. Было похоже, что я угодила под пресс. Дрожащей рукой протянулась к термосу, налила себе куриного бульончика, принесенного родственниками, обжигаясь, хлебнула. Вроде полегчало. Выпила всю чашку. Жить стало гораздо лучше. Подумав, выпила вторую чашку. Я решила упрямо не ложится, как соседки, а сидеть до тех пор, пока не накоплю сил на то, чтоб встать. Посидев еще минут с 20, я придерживаясь все за ту же спасительную тумбочку, встала. Ноги постыдно дрожали, голова кружилась, опять пришло чувство пресса. Постояв секунд 30 я села. Ложится, как и прежде, не хотела - это было делом чести уже. Соседки по комнате осилили только немного посидеть - и уже снова валялись в постели, не понимая, почему я себя мучаю. Выпила еще бульончика и решила, что созрела для небольшого похода. Встать было уже чуть полегче. Первые шаги были действительно как самые первые в жизни. Из комнаты для начала, решила не выходить, сделала небольшой круг по ней. Опять села. было ощущение, что я не 10 шагов прошла, а КАМАЗ из канавы на себе вытаскивала. В этот раз я отдыху дала себе поменьше. Подкрепившись бульоном, я пошла в коридор. После душной палаты там было восхитительно прохладно. Со стороны, чувствую, я смотрелась великолепно - сутулая от боли, еле ковыляющая. Удовлетворившись результатом, я позволила себя немного полежать, восстановить силы. Пришла санитарочка - делать клизмы. Я вызвалась первой - из соседок еще мало кто пробовал ходить, да и хотелось быстрей отмучится. Вот клизма оказалась самым страшным испытанием. Пока я устроилась на узенькой кушеточке, я была уже вся мокрая как мыша, от боли и дурноты. А когда стали делать клизму... Внутренности распирало и это очень больно отзывалось во всем теле, казалось, что я лопну. Я лежала и молилась, чтоб мне не хлопнутся позорно в обмороки смочь самой встать. Встала. И сделала все дела, и вышла сама. Правда, после этого предпочла поспать - надо было силы копить. В полпятого мы совместно доковыляли д детского отделения, посмотреть на наших детей. Я опять держала Златку и опять не было боли. Обратно мы ковыляли куда уверенней, обмениваясь впечатлениями. Вечером я даже сходила, совершила все гигиенические процедуры и счастливая завалилась спать - день оказался не такой уж и страшный, к тому же я была горда за себя.
На третий день я с утра пошла в соседнеее крыло - мыть голову. Ходить было уже легче, сутулилась я не так сильно. В этот день я смогла наконец-то поесть что-то посущественней пустого бульона - легкий супчик, мясное суфле. Старалась побольше ходить. Ноги отекли - как сказала врач, из-за нехватки белка после операции. Вечером я не выдержала голода и на свой страх и риск сожрала шоколадку целиком. Кишки долго бурчали, думали, но пищу все-таки приняли. Третий день ознаменовался еще и тем, что это был последний день антибиотиков и обезбаливания - на завтра мы уже могли кормить наших детей. От обезболивания на ночь я отказалась - мне было не так уж и больно, а если б ночью что-то побеспокоило, я могла б позвать медсестру.
@темы: беременность и иже с ней, наш малыш, Я
-
-
13.03.2010 в 00:17Ещё раз поздравляю!
-
-
13.03.2010 в 00:41-
-
13.03.2010 в 15:28Да что ж со мной такое??!!
Умиление.
-
-
13.03.2010 в 17:08-
-
16.03.2010 в 15:38-
-
27.04.2010 в 11:50